Все было до обидного просто и обыденно: драка с «конями» возле Лужи, из-за которой мы так и не попали на матч, разбитые лампы на эскалаторе в метро, полный вагон фанатов, скандирующих спартаковские кричалки во всю глотку. Обычные пассажиры первым делом стремились выйти на ближайшей станции, но некоторым было не так то просто это сделать.
— Ребята, разрешите пройти! — строго обратилась к нашей троице (я, Макс и Леха) женщина лет 35-ти с сумками, зажатая в угол.
— Ага, как, интересно? По стенам нам чтоль размазаться? — развязано ответил ей Макс, он был старше и наглее нас (ему 16 было тогда, мне — 15, а Лехе — 14) .
— Но мне выходить сейчас надо! — не унималась наша невольная попутчица.
— А нам нет! — дебильно заржал Леха в ответ на ее просьбу.
— Да пустите же к выходу, придурки! — вспылила женщина.
Услышав обидное слово, Макс резко схватил ее за горло:
— А ну ка повтори, сучара! Кто мы?
Женщина вытаращила глаза от испуга и выронила из рук сумки, которые мне пришлось инстинктивно подхватить. Ноги у нее подкосились и Макс легонько прижал ее к стенке вагона.
-А тетка то — ништяк! — прошептал мне Леха, пялясь на ее туго обтянутые юбкой бедра и на вырез блузки на ее груди
— Мальчики, пропустите меня пожалуйста к выходу. — попросила она жалобно, отдышавшись.
— А пойдемте вместе, я тут одно местечко знаю недалеко... — ответил Макс и потянул ее в открывшиеся только что двери.
Мы выскочили на Парке Культуры и пошли на пересадку. Макс уверенно вел растерянную женщину, обняв за талию. Леха шнырял в толпе рядом с ними, то и дело хватая даму за ягодицы, а я тащился вслед вместе с сумками, полными продуктов. «Как они только такие тяжести через всю Москву прут?»- думалось мне. Я тут вспомнил, что моя мать тоже таскает такие же сумки, ездит в метро и вдруг вот так же какие-нибудь... не знаю почему, но член у меня вдруг стал подниматься.
В принципе она могла и убежать от нас и ментов на помощь позвать, которые недалеко стояли, но ни того, ни другого почему-то не случилось и вот мы уже на Октябрьской, выходим из метро и садимся в троллейбус идущий по Ленинскому. На задней площадке пусто, кроме нас нет никого, я встаю у поручней, а остальные садятся на сидение: Макс и Леха по бокам, а женщина посередине.
— Куда мы? Мне домой надо... — дрожащим голосом говорит она.
— Мы Вас на долго не задержим — ехидно улыбаясь отвечает ей Макс, обнимая за плечи.
Женщина переводит испуганны взгляд на сидящего с другой стороны Леху, который похотливо льнет к ней, кладя руку на голое колено и ведя ее выше, задирая юбку и демонстрируя тем самым белизну ее ног. Женщина вздрогнув сжимает бедра, не пуская потную Лехину ладошку дальше.
— Обожди! — осадил нетерпеливого приятеля Макс.
Тут я понял вдруг, что Макс не шутит и хочет довести дело до конца. Легкий холодок пробежал по моему телу и я почувствовал как штаны у меня почему-то начали спадать.
Выйдя на одной из остановок, мы отправились вглубь Нескушного сада и очутились на какой-то поляне, окруженной со всех сторон кустами. Она стояла перед нами, прикрывая себя почему-то руками, хотя была еще одетая.
— Мальчишки, но вы же не такие... — пыталась она увещивать нас, видя к чему клонится дело, — вы же нормальные ребята, у меня у самой два сына растут... вам приятно было бы, если б с вашей мамой... такое случилось!
Эти слова молнией ударили меня ниже пояса, я выронил сумки и невольно потянулся к своему стоящему во всю члену. Я вспомнил, как пару лет назад мою мать пытались в подъезде ограбить беспризорники, а может и не ограбить (это мне так сказали) ... одежда на ней была по крайней мере порвана...
— Как тебя зовут то хоть, мамаша? — спросил Макс, медленно двинувшись к ней.
— Вера... Вера Петровна. — попятилась она назад.
— А муж есть? — продолжал Макс допрос испуганной женщины.
— Есть...
— И часто он тебя Вера, имеет?
— Не смей, слышишь! — огрызнулась дама и даже попыталась ударить Макса, но тот первее схватил ее в охапку и стал целовать в засос. Это продолжалось в течении нескольких минут. Когда Макс ее отпустил, женщина зарыдала и больше не сопротивлялась. Ноги ее подкосились и если б Макс не прислонил ее к дереву, то она наверное рухнула бы на землю.
— Ну рассказывай, небось редко твой мужик тебя пердолит, — говорил Макс, расстегивая ей блузку, — а, чего молчишь? Раз в неделю? Меньше?
Она, хныкая, закивала головой в знак подтверждения, вероятно только чтобы прекратить неприятные для нее расспросы.
— Ну вот, а тут возможность представилась, с такими орлами, да, пацаны? — подмигнул он нам, расстегивая уже ей молнию на юбке.
Когда женщина осталась в одном нижнем белье, Макс отошел от нее назад, чтобы полюбоваться. Полюбовались и мы. Она стояла, прислонившись задом к дереву и уперевшись руками в колени. Смотрела куда то вниз, на ее щеках играл румянец. Может конечно она была не самой красивой женщиной на земле, но для нас она на тот момент была самой желанной. Нам с Лехой (в отличие от Макса) еще не разу не довелось попробовать женского тела, тем более взрослой женщины, поэтому не тратя времени мы тоже стали раздеваться...
Первым конечно был Макс. Он трахал ее стоя, прямо возле дерева. Как она не пыталась прятать глаза в этот момент, все равно она время от времени косилась на статное тело молодого парня и прикасаться к нему (ведь надо было ей за что-то держаться) . Макс знал как обращаться с женщинами и в процессе его ласк и поцелуев она лишилась последних деталей одежды, но от нас ее тело было закрыто спиной Макса. Мы видели лишь ее руки, обнимавшие юного насильника и ноги, по переменно теревшиеся об его ягодицы... и слышали ее стоны. Ну вот голая задница Макса задергалась и он облегченно вздохнул...
Женщина медленно сползла на траву, оставаясь сидеть сверкая своей наготой и прерывисто дыша с закрытыми глазами. Открыла она их только когда уловила нервное сопение подползшего к ней Лехи.
— Нет! Мамочки! Только не с этим! — завопила женщина, пытаясь отскочить в сторону. Оно и понятно, одно дело секс с красавцем Максиком, а другое — с прыщавым упырем Лехой. Но дебильно хихикающий подросток прилип к ней сзади, когда она встала на четвереньки и как она не брыкалась, все ж таки всадил ей свой разгоряченный отросток. Женщина распласталась на траве, а Леха принялся двигать бедрами слегка приподнявшись над ней и почти сразу кончил. Тут началось самое интересное.
— Ой! Подожди... — завизжала вдруг она и повернувшись к уже поднявшемуся Лехе схватила ртом его член, стоя перед ним на коленях. Макс даже присвистнул увидев такой поворот событий.
— Теть, ты чего? Пусти! — заволновался Леха, пытаясь вырваться, но женщина крепко обняла его за ноги.
— Не дергайся! А то откусит! — крикнул ему смеясь Макс.
Леха стоял с глупейшим выражением лица, необычным даже для его физиономии, а женщина во всю работала губами. И вот Леха поплыл. Это было видно по его закатившимся глазам и приоткрытому рту. Дама прекратила сосать его уже по новой набухший член и легла перед ним, потянув его за руку на себя...
Они катались по траве минут пятнадцать. После того как женщина кончила, она еще не хотела отпускать изрядно вспотевшего Леху из своих объятий и прижимала его костлявое тело изо всех его к своей сочной груди.
— Пусти, задушишь же! — запротестовал вырывающийся Леха и ему удалось чуть приподняться над ней, но свой член из ее лона он вынимать не стал, глядя как она ерзает тазом все еще пытаясь насадиться на него поглубже.
— Ты посмотри что творит, а пацаны! — кивнул Леха в нашу сторону. — Во сиськи торчат как!
Сказав это, Леха ущипнул ее за сосок, женщина завелась от этого по новой.
— Лех, ты когда кончать надумаешь, ты поглубже ей засунь — науськивал новоявленного любовника Макс, — глядишь, отцом станешь...
— Не надо! — вдруг опомнилась женщина, но Леха схватив ее за ягодицы с остервенением стал вкачивать ей свое семя, больно кусая соски
— Зачем ты так со мной? — с укором спросила его женщина, когда обессиленный Леха опустился на нее.
Леха вдруг вскочил, с перекошенной от злости мордой и закричал на нее:
— Зачем?! Ах ты, сучка! Значит трахаться со мной можно, а залететь не хочешь, а чем я твоего мужика хуже? От него рожала и от меня родишь.
Леха отвесил ей звонкую пощечину и пошел одеваться, а я был следующим...
Женщина лежала на земле, закрыв лицо руками, когда я подошел к ней. Единственное украшение, которое на ней было — это обручальное кольцо. Я молча взял ее за руку и стянул его с пальца. Она посмотрела на меня изумленно, наверное думала, что я хочу ее ограбить, но я отшвырнул кольцо далеко в траву. Женщина вздрогнула и раздвинула передо мной бедра...
Я часто занимался онанизмом, поэтому не кончил сразу. Пока трахал ее, я думал о своей матери: изнасиловали ли ее тогда беспризорники? Как бы там ни было, сеструха моя как раз родилась через девять месяцев после того случая. Часто за дрочкой я представлял себе, как моя мать голая сидит на перилах лестницы в подъезде, а ее пялит прыщавый, худосочный юнец, поглаживая ее полные ляжки лежащие у него на плечах. Его приятель же держит мою мать за горло, сжав руку в локте, чтобы она не рыпалась, а другой рукой ухмыляясь тискает ее большие сиськи. Мамаша трясется от регулярных толчков и начинает тихо постанывать, а потом хватает губами губы держащего ее подростка и начинает сосаться с ним. В этот момент другой спускает в нее... Тут я тоже пустил сперму и растянулся во весь рост, чувствуя под собой гладкую кожу и мягкое тело моей партнерши.
После всего, мы конечно же помогли этой женщине одеться и проводили ее до дома.
— Все, спасибо, дальше я сама, — сказала она нам возле подъезда.
Мы переглянулись.
— Сумки тяжелые, давайте до двери вас проводим, — нашелся я, — что тут такого?
— Ну ладно... — задумчиво согласилась женщина.
Мы зашли в темный подъезд и стали подниматься по лестнице, вдруг где-то на соседнем этаже послышался скрип открывающейся двери и мы живо спрятались в нишу с мусоропроводом. Послышались мальчишеские голоса и дверь захлопнулась.
— Это мои из школы вернулись, — сказала женщина, — Вот я и дома.
Мы по прежнему стояли вокруг нее не двигаясь с места. Она молча посмотрела на нас и начала раздеваться.
